Подпитывать воинственность могут и подсознательные импульсы: комплекс неполноценности; психологические фрустрации – разряды накопившегося гнева и ненависти; "внутренняя смута" и т.д. Таким образом, воинственность выражается в сложном комплексе идей, взглядов, принципов, нравов, психических черт, подсознательных влечений, а также поступков и действий. В этом смысле мы можем наблюдать целый пласт политической культуры, связанный с воинственностью, и тогда война, говоря словами Клаузевица, "является продолжением политики иными, именно насильственными средствами". Война как часть политики, выступая социально злодейским, варварским, диким, бесчеловечным явлением, тем не менее, имеет свое антропологическое измерение, а значит и оценку.

До тех пор, пока существуют войны и вооруженные конфликты, опасность агрессии, к оценке воинственности следует подходить с двух позиций:

а) борьбы за избавление человечества от войны и

б) интересов обеспечения военной безопасности своего государства, военной защиты интересов тех, кто борется за свободу, прогресс, демократию, социальную справедливость.

Таким образом, исследование политической культуры в ее соотношении с воинственностью является достаточно непростой исследовательской задачей, так как такое исследование предполагает расстановку приоритетов в анализе их соотношения в соответствии с темпами эволюции мира и человека. Однако все же подобное изыскание является вполне посильным, и соотношение политической культуры и воинственности может выступать как самостоятельный объект научного исследования.