Молится, таким образом, не сам человек как таковой, а его душа. Появляется и отличное от античности ее понимание. Душа теперь - это то, что истинно существует, когда остается без мира, освобождается от него. Поэтому молитву всегда сопровож­дают душевные переживания. Вот они-то и становятся предметом внимания средневековых философов.

В новых условиях античная метафора отпечатка на воске уже не годилась. Требовались иные способы описания сознания, дру­гие метафоры. Теперь сознание могло изучать себя только с по­мощью анализа собственного содержания. Проблему сознания как самосознания четко сформулировал Аврелий Августин (начало У в. н.э.), на которого большое влияние оказал греческий философ, один из основателей неоплатонизма - Плотин (III в. н.э.).

Плотин заложил основы серьезной проработки темы духовной сущности и связанной с ней темы сознания. Обнаружив наличие у человека духовного опыта, он заинтересовался его содержанием. Плотин выделял в нем три уровня:

Первый - высший, где происходит отдохновение в Божествен­ном. Чтобы выйти на этот уровень, надо, учил Плотин, пробудить­ся от своего тела, прийти к самому себе, стать недосягаемым для внешнего мира. Но долго, а тем более вечно, находиться в этом состоянии человек не может: он с необходимостью опуска­ется на

второй уровень - рефлексии (обращение назад) и рассужде­ния. Это уровень, на котором человека одолевает многообразие чувств, мыслей, помыслов, связанных с жизнью "по стихиям мира сего".

Третий уровень - низший. Здесь господствуют инстинкты и страсти.

СОЗНАНИЕ В СТРУКТУРЕ ДУХОВНОГО ОПЫТА, по мнению Плотина, - это какой-то центр между двумя теневыми зонами: безмолвной, не сознающей себя жизнью нашего "Я" в Боге, и молчаливой, бес­сознательной жизнью нашего тела.

Так, начиная с Плотина и Августина, СОЗНАНИЕ рассматрива­лось как НЕЧТО ВТОРИЧНОЕ, А ПОТОМУ НЕ САМОЕ ПОДЛИННОЕ, НЕ СА­МОЕ ЛУЧШЕЕ И ВЫСОКОЕ, ЧТО ЕСТЬ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ДУХОВНОМ ОПЫТЕ. Почему?

Во-первых, благодаря сознанию человек понимает кратковре­менность своего пребывания в состоянии Божественной простоты как наказание, отчего постоянно страдает и мучается, ЖИВЕТ РАЗ­ДВОЕННОЙ ЖИЗНЬЮ: ему беспрерывно приходится соотносить жизнь "по стихиям мира сего" и жизнь в Боге.

Во-вторых, СОЗНАНИЕ ЛИШАЕТ ЧЕЛОВЕКА ВЕЧНОСТИ. Оно по вре­мени отстает от решающих событий в духовной жизни людей. Его нет в состоянии единства "Я" с Богом: оно появляется позже. Какие-то главные, решающие события происходят в мире духовного опыта человека до того, как "включается" сознание. И если бы люди не были греховны, они могли бы обойтись без сознания, по­стоянно пребывать в Боге, в вечности. СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ -СЛЕДСТВИЕ ГРЕХА ЧЕЛОВЕКА, следствие бренности, неподлинности времени.

В-третьих, СОЗНАНИЕ СТРОГО ПРОТИВОПОСТАВЛЯЕТ НАСТОЯЩЕЕ, ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ. Сопоставляя временной ряд, оно понимает хру­пкость и эфемерность момента настоящего, которое неуловимо мгновенно становится прошлым. СМЕРТЬ ПРИСУТСТВУЕТ В КАЖДОМ МГНОВЕНИИ ЖИЗНИ. И СОЗНАНИЕ НЕ ДАЕТ ЧЕЛОВЕКУ ЗАБЫТЬ ОБ ЭТОМ. Чем старше становится человек, тем глубже и ярче он осознает трагизм временности.

В-четвертых, СОЗНАНИЕ не только открывает человеку тра­гизм его существования во времени, но ЧАСТО ПРОСТО МЕШАЕТ ЧЕ­ЛОВЕКУ В ЕГО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Как заметили еще Плотин и Августин, сознательность и интенсивность деятельности часто находятся в обратно пропорциональной зависимости. Например, мысль поя­вляется раньше сознания и не всегда нуждается в нем. Даже че­ловеческий младенец мыслит, когда сознания (т.е. отражение его мысли) у него еще нет. Сознание - отблеск ума, отображение процессов мышления, и, как всякое отображение, оно уменьшает энергию ума, мешает своим отблеском ему.