Сциентисты намеренно закрывают глаза на многие ос­трые проблемы, связанные с негативными последстви­ями всеобщей технократизации. Антисциентисты при бегают к предельной драматизации ситуации, сгущают краски, рисуя сценарии катастрофического развития человечества, привлекая тем самым большее число своих сторонников.

Однако указанные позиции выступают как две крайности и отображают сложные процессы современности с явной од­носторонностью.

Ориентации сциентизма и антисциентизма носят универсальный характер. Они пронизывают сферу обыденного со­знания независимо от того, используется ли соответствующая им терминология и называют ли подобные умонастроения латинским термином или нет. С ними можно встретиться в сфере морального и эстетического сознания, в области пра­ва и политики, воспитания и образования. Иногда эти ори­ентации носят откровенный и открытый характер, но чаще выражаются скрыто и подспудно. Действительно, опасность получения непригодных в пищу продуктов химического син­теза, острые проблемы в области здравоохранения и эколо­гии заставляют говорить о необходимости социального кон­троля за применением научных достижений. Однако повыше­ние стандартов жизни и причастность к этому процессу непривилегированных слоев населения добавляют очки в пользу сциентизма.

Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки. В ча­стности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку как не­подлинную экзистенцию вере как подлинной экзистенции и, совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными воп­росами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? Изобре­тения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух ос­танется при своем, с призывами веры.

Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сфе­ры человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной че­ловеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых от­ношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удов­летворения все возрастающих вещистских потребностей. Адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутентичности. Делая из науки капитал, они коммерциализировали науку, представили ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.

Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодова­ние против сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой показал, что подавление природного, а затем и ин­дивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, свидетельствуют о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что узкий частичный специа­лист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, - это не только представитель техни­ческих профессий. В подобном положении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.