Эта позиция содержала в себе достаточно справедливого и относительно истинного. Ибо ясно, что человек как таковой только тогда становится человеком, когда он вступает в много­численные и постепенно умножавшиеся связи: сначала со своей семьей, затем - со сверстниками, становится членом каких-то социумов: наций, государств и др. Однако подобная точка зре­ния не бесспорна, в ней заметна односторонность и, следовательно, опасность.

Социализация человека, вплоть до его "обобществления", включенность без остатка в общественные связи и отношения грозит утратой его личности и индивидуальности. Получается, что человек не первичен, а производен и вторичен по отношению к обществу. Неповторимость, уникальность и самосознание его теряются. Человека начинают рассматривать уже не как цель, а как средство ее достижения. Цель же все больше социализи­руется, направляется на общество, государство. Отсюда прямая дорога к концепции "винтика", когда человек предстает перед нами как одна из многочисленных деталей сверхчеловеческого, государственного механизма. При этом получается, что не го­сударство существует для человека, а человек - для государ­ства и общества.

На объяснение ПРОБЛЕМЫ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА значитель­ное влияние оказала эволюционная теория Ч. Дарвина. В ней мы находим вывод о том, что человек как биологический вид свои­ми родословными корнями уходит к обезьяноподобным предкам. После смерти ученого находки ископаемых обезьянолюдей под­твердили справедливость такого объяснения.

Однако Дарвин не ответил на вопрос, что именно послужи­ло причиной выделения человека из животного мира. Ответ попы­тался дать Энгельс: некоторые виды человекообразных обезьян под влиянием природно-климатических условий достаточно резко изменили свой образ жизни. Они перебрались с деревьев на зем­лю. В результате трансформировались функции их передних конеч­ностей. Постепенно они превратились в органы для использова­ния орудий труда и производства необходимых изделий и продук­тов. Труд способствовал развитию мозга, появлению сознания и речи.

Так дарвиновская концепция АНТРОПОГЕНЕЗА дополнилась марксистской теорией СОЦИОГЕНЕЗА и в философии появилось по­нятие АНТРОПОСОЦИОГЕНЕЗА.

Продолжая тему антропосоциогенеза, т.е. происхождения че­ловека, нам не миновать проблемы СООТНОШЕНИЯ В НЕМ БИОЛОГИЧЕС­КОГО И СОЦИАЛЬНОГО НАЧАЛ. Пожалуй, никто не оспаривает того факта, что человек двойственен: он и животное и не животное. На привычном нам языке человек - это существо ПРИРОДНОЕ И СО­ЦИАЛЬНОЕ. Но как соотносятся эти два начала в человеке, две его природы?

При ответе на этот вопрос существуют две крайности. Одна из них сводит человека к животному, плотскому началу. Так, З. Фрейд полагал, что во всех сферах жизни, включая высшие, человек движим главным образом животными инстинктами.

Противоположный подход недооценивает, а то и вовсе игно­рирует биологические основы существования человека и его дея­тельности. Они объявляются чем-то несущественным, сопутствую­щим. В то же время особо подчеркивается значение общественно­го, социального в человеке. В этом утверждении есть свои резоны. Социальными причинами можно, в частности, объяснить не­которые биологические особенности человека. Так, в развитых странах наблюдается акселерация, т.е. ускоренное созревание людей. И, наоборот, в неразвитых регионах происходит их физи­ческое вырождение. Корни подобных явлений уходят в социальную сферу.

В решении проблемы соотношения биологического и социаль­ного в человеке мы должны избегать крайностей и рассматривать его как единство этих двух начал.