В предельно кратком изложения идеи Канта, относящиеся к проблемам становления методологии научного познания, сле­дующие:

- есть природа вещей самих по себе, но она принципиально не­познаваема и не может быть предметом научного познания,

- природа, понимаемая как совокупность вещей возможного опыта, познаваема и представляет предмет естествознания,

- знания о природе есть знания, получаемые а рпоп, но не вся­кие, а только те, которые можно проверить (подтвердить или опро­вергнуть) экспериментально (т е речь идет об априорных знаниях в пределах возможного опыта),

- научное знание отличается от других видов человеческого зна­ния системностью, системный и цельный характер знанию придает метод,

- объективное опытное знание - это не знание о вещах самих по себе, а общезначимое необходимое и всеобщее знание в пределах возможного опыта,

- систематическое единство рассудочной деятельности придает разум,

- метод, по Канту, - это способ действия согласно основополо­жениям, причем научные методы могут быть разными, но обяза­тельно систематичными,

- наилучший метод научного познания критический.

Идеи Канта сохранились в неизменном или переосмысленном виде во многих философско-методологических учениях XIX и XX вв. теоретической «нагруженности» любого эксперимента, принци­пах верификации и фальсификации, учениях о пределах научного познания в связи с проблемами взаимодействия исследуемых и ис­следующих (человек с его макроскопическими инструментами и по­нятиями) систем, учениях об идеалах и нормах научного познания Кант твердо стоял на позиции, что статус естественнонаучного зна­ния может приобретать не любое знание а рriori, но обязательно в пределах возможного опыта, т е знание, которое может быть под­тверждено или опровергнуто при эмпирической (эксперименталь­ной) проверке. Наконец, идеи Канта о том, что понятие «природа» есть понятие, включающее не вещи сами по себе, а вещи возможно­го человеческого опыта, нашли своеобразное, но вполне созвучное продолжение в копенгагеновской интерпретации квантовой механи­ки, утверждение природной принципиально неустранимой взаимо­связи познаваемой системы и познающей системы.

Существенный вклад Канта в становление методологии на­учного познания в том, что он строго разделил научно-критическую конститутивную и метафизическую регулятивную части человеческого познания. В метафизической традиции от учения о «припоминании» Платона до «врожденных идей» Де­карта собственно научно-критическому познанию природы «в пределах возможного опыта» места не было. Идеи Канта соста­вили основу синтеза естествознания, основанного на опыте и философской теории познания как науки.

Заключим этот раздел интересными и вполне актуальными (все­гда актуальными) размышлениями Канта о соотношении теории и практики. Он дает следующие определения понятиям «теория» и «практика»: «Теорией называют совокупность правил, даже практи­ческих, когда эти правила мыслятся как принципы в некоторой все­общности, и притом отвлеченно от множества условий, которые, однако, необходимо влияют на их применение. Наоборот, практикой называется не всякое действование, а лишь такое осуществление це­ли, какое мыслится как следование определенным, представленным в общем виде принципам деятельности». Далее Кант ясно и с привлечением наглядных примеров поясняет, что вся­кая практика, если она только не сводится к невежественному дей­ствию наугад, обязательно основывается на теории, т.е совокупно­сти правил и принципов. В связи с этим он замечает, что «причина малой •пригодности теории для практики (если это имело) заключалась не в самой теории, а в том, что здесь было недос­таточно теории, которой человек должен был еще научиться из опы­та и которая есть истинная теория »[80]

Можно уверенно сказать, что Кант, раскрывая необходимую не­разрывность теории и практики, исчерпал итоги многих дискуссий о соотношении теории и практики, воспроизводящихся без особых вариаций и без оригинальных итогов вплоть до нашего времени.