Все высшие достижения человека объясняются степенью его приобщения к божественной просветленности. И все, на что он способен, рассматривается как дар всевышнего твор­ца, мирового космического разума. И хотя в эзотерическом знании в качестве источника познания провозглашаются от­кровение и мистическая интуиция, сейчас в нем наблюдает­ся явно проступающая тяга к научной терминологии, когда «волхвование» облекается в научные формы. Имея в виду этот формально терминологический аспект, иногда говорят о воз­можном синтезе сциентизма и магии.

Считается, что эзотерические учения охватывают два пла­на существования сознания. Первый оценивается как иллю­зия сознания (или майя), он представляет желаемый образ будущего. Второй - практический, опирающийся на методи­ку, средства и способы достижения желательного состояния. Человек должен стремиться именно к задуманной, построен­ной мысленно эзотерической реальности. Он задает ее траек­тории. Непременным условием достижения желаемого состо­яния является необходимость кардинального изменения себя, работа над трансформацией своего сознания. Исследователи подчеркивают, что «эзотерическая реальность - это не обяза­тельно сверхъестественный или мистический мир. Эзотери­ческой является любая реальность, вводящая в идеальный мир, предполагающая индивидуальный мир, индивидуальное творчество, особые установки и устремления индивида»[37]. Здесь весьма очевидны параллели и сопоставления эзотери­ческой и виртуальной реальности.

Современные философы пытаются выяснить роль и зна­чение многообразных эзотерических знаний, провозглашая различные подходы, объясняющие и оправдывающие дан­ный феномен. Э. Дюркгейм и М. Мосса уверены, что к магии следует подходить как к социологическому явлению, имея в виду ее положение в обществе. Дж. Фрэзер подчеркивает со­циально-психологический подход, при котором акцентируются способности человека воздействовать на объект и до­стигать поставленной цели. Вне мерок психологического или социально-психологического характера это явление по­нять нельзя. Б. Малиновский пришел к выводу, что магия обеспечивает уверенность в ситуации неопределенности, организует коллективный труд, усиливает социальное давле­ние на индивида.

Однако общим основанием, могущим послужить сближению науки и эзотеризма, является сама активно-деятельностная природа отношения к миру как в эзотеризме, так и в науке Вы­дающийся мыслитель эпохи Возрождения Пико дела Мирандола весьма четко формулировал активную позицию человека как мага, «пользующегося магией и каббалой для управления миром, для контроля за собственной судьбой с помощью науки». И наука, естествознание (как знание естества, диалог с природой), и эзотерика (как учение о тайных законах уни­версума) по сути своей являют две разновидности противосто­яния стихиям мироздания. Каждая на свой лад пытается обуз­дать, покорить и освоить неопределенность бытия.

Метаморфоза (превращение) взаимоотношений науки и эзотерического или девиантного состоит в том, что всюду, где малообразованный народ сталкивается с высокоэффективны­ми результатами науки, последние объявляются чудом, вол­шебством, чем-то сверхъестественным. В контексте развития самой науки ее достижения переднего края понятны и объяс­нимы с естественнонаучной точки зрения. Вырванные из со­временного им контекста, помещенные в иной социокультурный слой, они предстают как нечто необъяснимое.

Взаимосвязь науки и оккультизма с логической точки зре­ния покоится на том постулате, что наука не отрицает наличие скрытых (occulta) естественных сил, пока еще не изученных доскональным образом и не получивших исчерпываю­щего объяснения. Сегодня наука вынуждена фиксировать существование некоторых необычных явлений (полтергейст, медиумизм, телекинез и т. п.) при всем при том, что их удов­летворительное естественнонаучное объяснение оказывается делом будущего.

Стоять на точке зрения оккультизма совсем не означает от­крыто пропагандировать оппозицию науке, но предполагает всего лишь признание имеющейся в природе неизвестной зависимости взаимодействий, обладающих, однако, естествен­ным характером. У материалиста Л. Фейербаха можно найти поражающие миролюбием суждения, согласно которым науку следует понимать как учение о действующих материальных внешних причинах, а магию - как науку об истинных причи­нах и всеобщих формах. «Магия есть наука или искусство, ко­торое из познания скрытых форм выводит удивительные дей­ствия или эксперименты и надлежащим сближением действу­ющих сил с восприимчивыми к ним предметами открывает великие деяния природы…»[38].