Проблема понимания

и его соотношения с познанием (и объяснением) обсуждается давно и сегодня является актуаль­ной и во многом дискуссионной. Так, если у Дильтея понима­ние представлено как проникновение в духовный мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией культурного контекста его создания, то у Хайдеггера это специфически человеческое отношение к действительности, способ бытия человека в мире. Согласно Гадамеру, понимание прошлой культуры неотделимо от самопонимания интерпретатора. Поэтому предметом понимания является не смысл, вложен­ный автором в текст, а то предметное содержание («суть дела»), с осмыслением которого связан данный текст. При этом, по мнению Гадамера, всякое понимание есть проблема языковая: оно достигается (или не достигается) в «медиуме языковости» и в доказательствах не нуждается.

Тем самым понятие «смысл» является ключевым в решении проблемы понимания

. Смысл - это не только синоним значе­ния языковых выражений (слов, предложений и т. п.). Это сложное, многогранное явление. Так, М. Хайдеггер считает, что, во-первых, под смыслом необходимо иметь в виду «к чему» и «ради чего» всякого поступка, поведения, сверше­ния. Во-вторых, у смысла есть направленность, точнее он сам есть направленность к какому-то концу, т. е. предназ­начение, конечная цель чего-либо (смысл жизни, смысл ис­тории и т. д.).

Что касается процессов смыслообразования

, то объективно они происходят в сфере традиций, обычаев, ритуалов, симво­лики и находят свое отражение в языке. В соответствии с трактовкой традиции

у Гадамера она пронизывает нас, при­сутствует в нашем сегодняшнем мире. Традиция, обеспечива­ющая непрерывность культурного наследования, делает ре­альным всеобъемлющий смысловой универсум.

Кроме внутренних, существуют и внешниепричины смыслообразования – взаимодействиеи общение самобытных культур, практическое и духовное сопоставление их смысловых фондов и др

. Поэтому понимание – это всегда подключение к смыслам человеческой деятельности,

оно выступает формой взаимодей­ствия между предметной заданностью понимаемого (текста) и интерпретатором. Результатом такого взаимодействия является формирование новых смыслов.

Обыденность понимания, иллюзия легкой, почти авто­матической его достижимости долгое время затемняло его сложность и комплексный характер. Часто обходятся без определения этого понятия или ограничиваются указанием на то, что оно является основным для герменевтики. По­следняя чаще всего представляется как теория и практика истолкования (интерпретации) текстов - от текста какого-либо литературного и другого источника до всемирной ис­тории как текста.

В этом смысле домятые текста универсально: оно охваты­вает как общественные результаты духовной деятельности че­ловека, так и переработку, распредмечивание исторической действительности человеческого бытия в виде определенной социальной информации.

Прежде всего следует иметь в виду, что процедуру понимания не следует квалифицировать как чисто иррациональный акт, «эмфатическое постижение - вживание». Иррациональный момент здесь хотя и присутствует, но ни в коем случае не является основным

, а тем более исчерпывающим всю суть дела. Но нельзя и принижать значение этого момента, а тем более полностью отвергать его «присутствие» в герменевтических рассуждениях. Последние тесно связаны с «внерациональным», немыслимы без него и это важная особенность указан­ных рассуждений. Понимание нельзя смешивать с тем, что называют «озарением», «инсайтом», интуицией, хотя все это есть в процессе понимания.

Процесс понимания органически связан с процессом по­знания человеком окружающего мира, однако не сводится це­ликом и полностью только к познавательной деятельности

. Проблематика понимания не может вытеснить вопросы тео­рии познания, а должна анализироваться на основе диалекти­ки единства познания и предметно-практической деятельно­сти в широком социокультурном контексте.

Наряду с описанием, объяснением, истолкованием (ин­терпретацией) понимание относится к основным процеду­рам функционирования научного знания. Многочисленные подходы к исследованию понимания показывают, что про­цесс этот обладает своей спецификой, отличающей его от других интеллектуальных процессов и гносеологических операций.

Поэтому понимание не следует отождествлять с познанием («понять - значить выразить в логике понятий») или смешивать с процедурой объяснения

, хотя они и связаны между собой. Однако чаще всего процесс понимания связывается с осмыслением, т. е. выявлением того, что имеет для чело­века какой-либо смысл. Вот почему следует согласиться с выводом о том, что «понимание как реальное движение в смыслах

, практическое владение этими смыслами сопровождает всякую конструктивную познавательную деятельность»[97], есть ее необходимый момент.

Причем понимание может выступать в двух ракурсах